|
Тем, кому это имя незнакомо, сообщаем: Шерман Поппен – изобретатель Sherman Poppen Snurfer-а, предшественника современного сноуборда. Тогда как Том Симс постоянно сетует на недостаток должного почтения в его адрес, только Шермана Поппена без всяких преувеличений можно назвать дедушкой современного сноуборда.
Приведенное ниже интервью было взято 10 ноября 1994 года. Несмотря на все приложенные нами усилия, мы так и не узнали, кто именно брал интервью у Шермана. Но нам известно, что эта встреча произошла в его доме в Стимборт Спрингс (штат Колорадо) после катания на лыжах. Да уж, Шерман до сих пор не катается на сноуборде! Поговаривают, что мистер Поппен создал свой первый «снерф» потому, что его дочь хотела прокатиться на своих санках стоя. Предположительно, он создал его на Рождество 1965 года. Итак, интервью с Шерманом.
/: Что же произошло в то давнее Рождество?
Sh.P.: А что Вам об этом известно?
/: История, которую я слышал, гласит, что Вы соединили две лыжи…
Sh.P.: Две 36-дюймовые лыжи из магазинчика за углом. У них еще был маленький кожаный ремешок сверху, чтобы дети могли вставить туда свои ботинки. Потом поперек них я положил пару крестовин на расстоянии где-то около пяти–шести дюймов. Эти крестовины были сделаны так, что можно было поставить в них ногу. Все это я смастерил на Рождество 1965-66 года.
/: Так это был 65-й или 66-й год?
Sh.P.: Скажем, 66-й, тогда никто на меня не обидится.
Дети просто балдели, катаясь на них на заднем дворе. Моя жена придумала название «снерф», соединив слова «снег» и «серфинг». А потом дети стали приставать ко мне: «Мистер Поппен, сделайте и мне такой, сделайте и мне!».
Причиной, по которой я делал все эти снерфы, кстати, было то, что для крутых лыжников того времени классным трюком было сбросить одну лыжу и спуститься по трассе на второй. Мне никогда не удавалось проделать этот фокус, потому я подумал, что спуск на снерфе будет ничем не хуже, так что я и сам начал валять дурака на нем.
Мое изобретение имело большой успех и приносило массу радости детям.
Мы стали ходить на пляж, где были песчаные дюны со снегом. А потом я начал ездить в Гудвилл и прочие места, где люди продают всякое старье, и покупать старые водные лыжи. Затем я сделал пару специальных резаков и стал вырезать разные желоба на скользящей поверхности. В то время у всех лыж желоба были посередине, а у лыж для прыжков их было три.
Я пробовал разные варианты. Я сделал снерф для себя, он был длинней и тяжелей. Поскольку боковая поверхность снерфа постоянно стиралась, я с помощью ремешка присоединил металлические канты. Это было началом настоящего канта. Вот почему они были достойны патента.
Было время, когда я, Шерман Поппен, владел патентным правом на любой лыжный инвентарь, имеющий металлические канты. Но я и не думал о том, чтобы преследовать Rossignol, Kneissel или какого-нибудь другого производителя. Никто и никогда такого не патентовал.
/: Это было в 65-м?
Sh.P.: Да, в 1965. Но Джейк, как я прочел в одной статье, появился в 1979. Карпентер представил доску Бертона в противовес снерфу. Из-за этого у нас с ним была большая история (смеется).
Все были на моих досках, а тут он появляется на доске, которую сделал сам. Вообще-то это была все та же моя доска, только он добавил кое-что от себя, и она получилась длинней и шире. Главное на ней были крепления, поэтому мы не хотели допускать его к участию в гонке.
Однако там было три–четыре парня из Вермонта, и эти представители местного колледжа заявили, что у нас будет открытая секция, и каждый, кто захочет, может ездить, на чем захочет. Его доски были много медленней моих, и он ничего не выигрывал. Но это было начало использования креплений.
/: Участвовал ли Том Симс в каком-нибудь из соревнований?
Sh.P.: Нет, он никогда не участвовал. У меня с ним как-то был длинный разговор. Мы стали проверять даты. Я думаю, что опередил его, хотя и не намного.
/: Что произошло с производством снерфов дальше?
Sh.P.: Я сделал доску аккурат на Рождество 1965 года. Прошел целый год, прежде чем снерфы поступили в производство компании Brunswick. Я продал свое изобретение Brunswick на основе роялти.
/: Потрясающе! Вы имели патент на металлический кант?
Sh.P.: Гм… Снерф вообще был серьезный прибор. Доска, на которой можно спускаться с гор.
Там спереди еще был специальный трос. Дело в том, что при постоянных падениях доска скатывалась к подножию склона. Это было довольно глупо.
Фактически это была идея моего отца. Он сказал: «Сынок, тебе нужно прикрепить трос к этой штуке». Мы назвали его привязью, так что можно было практически управлять с его помощью. Можно было потянуть его обратно, перенести вес на заднюю ногу и контролировать движение, вращая коленями.
Я не ставил скег (киль) внизу, это была идея Brunswick. Они сделали V профиль доски, так как не могли формировать клеенную фанеру, и поставили маленький стабилизатор сзади. Это придало сноуборду большую управляемость, но серьезно снизило его скорость. Однако, для слалома и свободного катания это было необходимо. Да, это был лучший год в моей жизни – с финансовой точки зрения.
Было продано 300 000 досок. Потом «Brunswick» решил уйти из этого бизнеса. Некоторые сотрудники остались и создали свою собственную компанию Jem.
«Jem» некоторое время выпускала доски, пока один богатый парень из Вирджинии не купил ее.
Он многое сделал с точки зрения промоушена. Можно было купить маленькую эмблему снерфа и нанести ее на футболку.
Чтобы дать Вам понять, как это мне близко, приведу пример. Я недавно обновил свои права на торговую марку, и мне все еще принадлежат права на слово «Snurf» и все производные от него. Хотя это ничего не означает, ведь доска больше не производится.
В конце концов, парень, купивший Jem, после определенных проблем был вынужден прекратить производство досок. Это и был конец.
/: Почему Вы не осуществили попытку вернуть снерф на рынок?
Sh.P.: Потому что в то время у меня был другой бизнес, кроме того, я работал в одной компании. Тогда бы мне пришлось оставить эти занятия.
Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что поступил правильно. В жизни иногда приходится делать выбор. У меня была хорошая работа, был получен хороший контракт, поэтому мне нужно было направить свою энергию именно в сферу производства промышленного газа. И это было правильное решение.
Хотя я в большом долгу перед Джейком Бертоном Карпентером за то, что он сделал. Слава Богу, он получал кое-какие денежные суммы со стороны, от своих партнеров и друзей.
Но он посвятил этому всю свою жизнь, и сделал по-своему правильно. Сейчас он имеет дело с достаточно жесткой конкуренцией. Да уж, что говорить, мне бы не хотелось оказаться в этом бизнесе в нынешнее время!
/: Вы все еще интересуетесь сноубордингом?
Sh.P.: О, да! Я выписываю журнал Snowboarder и еще несколько других по этой теме, и получаю большое удовольствие.
/: Когда Вы соединили две лыжи вместе, Вы думали о том, что совершили прорыв?
Sh.P.: Я изобретал и другие вещи. А когда у тебя такой плодовитый склад ума, ты буквально носишься со всякими изобретениями.
Когда в тот день я увидел результат, то подумал, что это очень интересно. В последующие дни дети стали приходить и говорить, что им тоже хочется иметь такую штуку. Я подумал, что эти дети ничем не отличаются от детей в Небраска, потому последние наверняка тоже захотят иметь снерф.
Правда, компания «Brunswick» провела неэффективную маркетинговую компанию. В Гарвардской Школе Бизнеса даже использовали снерф в качестве примера для учебного кейса на тему «Как не надо продвигать продукцию».
/: Как же они прокололись?
Sh.P.: Я приведу Вам классический пример. Я не знаю, сколько стоит запустить колонку цветных комиксов в газете, причем в стране где популярны зимние виды спорта.
Но компанией были запущены три горизонтальные полосы комиксов о маленьком Джонни, который катается на снерфе. И все подшучивают над ним из-за его смешных саней. Так что в итоге он становится на доску и спускается с горы, петляя между деревьями. Это был действительно интересный комикс.
И я помню, что в Гранд Репидс, в Мичигане, у меня был парень, продавший совсем немного досок. Он был просто засыпан телефонными звонками, а Brunswick не была готова отгрузить соответствующее количество товара. Это было полное отсутствие связи между маркетингом и производством. В этом-то и заключался их прокол.
Еще одно, чему я научился благодаря всей этой истории, и это мое объективное наблюдение, - нужно научиться быть Первым. Я благодарен всем моим соперникам за уроки конкуренции.
По большому счету, я должен был показать обществу, что можно скользить на доске с гор. Мне надо было заняться рекламой, мне нужен был помощник, который пошел бы дальше. Тогда это был продукт, не имеющий равных. Но это должны были сделать именно мы. Нужно было вообще рассказывать людям о снерфе. Конкуренция – серьезная вещь.
Первоначально спорт был назван снерфинг, а не сноубординг. Это вызывало немало ассоциаций, так как звучало немного пошло (смеется). Бартон назвал свои доски снерфбордами, тогда как мои были снерфами. Мне это очень не понравилось - ведь он взял мое название!
Я нанял юриста, чтобы тот объяснил ему, что «Snurfer» - это зарегистрированная торговая марка. Ох, лучше бы я этого не делал, потому что именно с тех пор спорт стал называться сноубордингом. Бартон не мог использовать слова «Snurfer» и «Snurf» для своего снаряжения, поэтому и назвал доску Burton Snowboard. Так и появился сноубординг.
/: То есть Вы думаете, что если бы не заявили о своих правах на название, сноубординг был бы снерфингом?
Sh.P.: Я думаю, доска бы осталась снерфом, а спорт назывался бы снерфингом.
Когда у тебя есть изобретение с оригинальным названием, оно становится всеобщим достоянием. Когда же оно выходит из использования, ты фактически его теряешь.
Существует масса слов в нашем языке, которые на самом деле являются выпускаемой продукцией. Помните, люди годами делали копии документов, а теперь они ксерят (Xeroxed) их. В любом случае, это было веселое время. Я подарил пару досок со своим автографом местным магазинам в Стимботе, и они вывесили их у себя.
/: Вас не удивляет, какими большими стали доски?
Sh.P.: Когда меня такая штука собъет, я смогу Вам ответить.
В местном баре осенью показывали фильмы о сноубординге. Я был поражен. Вещи, которые там вытворяли, удивительны. Я не верил своим глазам. Это действительно очень интересное зрелище.
/: Как Вы думаете, сколько было выпущено снерфов?
Sh.P.: Я думаю, что за все эти годы было выпущено не более 500 000 штук. Объем продаж действительно падал. Но в самом начале производства два-три года были очень успешными. На роялти я построил миленький домик. Я назвал его «Дом, который построил снерфер».
/: Вы еще живете там?
Sh.P.: Нет, мне пришлось съехать
/: Я слышал, там была табличка «Дом, который построил снерфер». Вы сохранили её?
Sh.P.: Вообще-то, до тех пор, пока Вы не упомянули, я не вспоминал о ней годами. Возможно, она до сих пор валяется в гараже за домом. Надо будет съездить посмотреть, кто там живет, и забрать её.
/: Вы еще катаетесь на лыжах?
Sh.P.: О, да! Я очень агрессивный лыжник.
/: Но не катаетесь на сноуборде?
Sh.P.: Одна моя дочь катается, две другие предпочитают лыжи. Не знаю, известно ли это Вам, но я пробовал там, наверху, в Вермонте, на U.S. Open.
Я проехал около 100 ярдов, и сделал пару поворотов. Я был измотан. Тамошние ребята все ещё хотят научить меня, и там полно хороших досок, на которых можно поучиться.
/: Есть ли по-Вашему, какие-то неприятные моменты, с которыми индустрия может столкнуться в будущем?
Sh.P.: Я думаю, что многое, прежде всего, травматизм, зависит от людей, которые приходят в спорт.
Но на самом деле ситуация улучшается. Я уже видел, как отцы и сыновья катаются вместе. В сноубординг начали приходить ответственные и вменяемые люди. Это хорошо, потому что если в тебя въезжает сноубордист, то это может обернуться очень серьезной травмой.
Боже, как мне нравится наблюдать, как они спускаются по целяку в лесу! В Стимборте отличные деревья! Я просто сижу и смотрю с улыбкой до ушей. А еще мне нравится стоять за ними в очереди на подъемник и подслушивать, о чем говорят сноубордисты. Если бы они знали кто стоит рядом с ними! От этого у меня мурашки по спине.
/: В какой сфере производства Вы работали?
Sh.P.: Моим первым бизнесом были производственные газы. Но я изобрел аэрозольный продукт для очистки сварочных инструментов, что позволило мне обзавестись жильем в Гранд Кайман и прожить там 10 лет.
/: У Вас, по-моему, было немало других изобретений?
Sh.P.: Да, в том-то и дело. Понимаете, я тоже продавал их и больше не контролировал. Это ограничивало меня. Бертон повел себя совершенно по-другому с точки зрения менеджмента, и у него ничего не пропало.
Все действительно начиналось как игрушка. Но Пол Грейвс стал брать отпуск в колледже и приезжать в Вермонт. Он останавливался в какой-нибудь лачуге и катался в лесах.
Этот парень до сих пор остается преданным поклонником снерфа. Это отличный человек. Мы пробовали с ним выпускать снерф снова и создали компанию Snurfer USA.
Мы начали переговоры с Daisy Corporation, которая хотела выпускать новую линию продукции и выбирала между детскими клюшками для гольфа с короткими ручками и снерфом. Они выбрали клюшки для гольфа. Надеюсь, этот выбор принес им неплохие результаты.
/: Похоже, что снерф имел бы успех, если бы его производство возобновилось в наше время…
Sh.P.: Вы правы. Я думаю, рынок все еще есть, потому что какой отец купит своему восьмилетнему сыну доску за 500 долларов?
А эти снерфы приносят столько радости на небольших горках! Все еще есть рынок для доски для начинающих, которая могла бы заменить санки детям пяти–девяти лет.
Компания Black Snow выпустила доску стоимостью примерно в 50 баксов, но она вообще не скользит. Она очень медленная на снегу, а ребенку хочется чего-то быстрого. Когда тебе девять, хочется мчаться на большой скорости.
/: Какие-нибудь планы на будущее?
Sh.P.: Если появится кто-то с желанием выпускать доску снова, я буду работать на него, не покладая рук. Ведь оригинальное имя все еще есть, и люди его помнят.
|
